Онлайн-Книжки » Книги » 📗 Классика » Жизнь этого парня  - Тобиас Вулф

Читать книгу "Жизнь этого парня  - Тобиас Вулф"

327
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 59 60 61 ... 66
Перейти на страницу:

Он хотел лучшей жизни. Эта лучшая жизнь, которая существовала в его голове только для него, была так же обычна, как и моя, которую я тоже держал у себя в голове, хотя и без этих эпических притязаний. А Чак по-прежнему верил в свою, тогда как я свою потихоньку терял. У меня не было ни малейшего понятия, что будет со мной. Моя жизнь была полным бардаком, и так как я объяснял эту проблему простым невезением, то не мог придумать никакого иного средства избавления от этого, кроме как везение, которого, по всей вероятности, у меня не было.

Конечно, Чак любил повалять дурака, но глубоко внутри он хранил себя для будущей жены. И когда он, наконец, встретит ее, то женится на ней и это будет навсегда.

Чак держался за свою мечту, как будто она уже была актуальной. Он даже был готов пойти в тюрьму за нее. Тина Флуд и ребенок, которого она носила, были для него не реальными людьми, а лишь еще одной строкой на надгробной плите прошлых ошибок, которая внесет драму в его будущую внутреннюю перемену и которую добродетели его семейной жизни искупят с лихвой.

Шериф ожидал, что Чак уступит через несколько дней. Когда этого не произошло, он начал разговаривать жестко. Мистер Флуд больше не будет ждать, говорил он. Чак должен понести наказание в любой день, и, как только дело дойдет до суда, у Чака уже не будет шанса на условное освобождение. Шериф хотел донести до Чака, что он не блефует. Девочка и мальчик – это одно дело, но три мужчины и одна девочка – это уже нечто совсем другое. В глазах закона Чак и его друзья были мужчинами, и наказаны они будут по всей строгости, как мужчины.

Когда Чак начал плакать в своей постели ночью, я утратил свое тайное удовольствие от его беды.

Чак не сдавался. Мысль о том, что он может попасть в тюрьму, пугала его, но он наотрез отказывался соглашаться на женитьбу с Тиной Флуд. Даже предположение об этом вызывало в нем тошноту. Он вернулся с очередной сессии запугивания в главном доме с пылающими глазами, лицо его блестело от пота. Моя личная позиция заключалась в том, что ему нужно убежать и пойти в армию, но он и не думал об этом. Он застыл на тропинке в будущее, которое низвергалось на него, и сил осталось достаточно лишь на то, чтобы сказать «нет» бедной Тине Флуд.

Когда он начал плакать в своей постели ночью, я утратил свое тайное удовольствие от его беды. Я хотел сделать для него то, что обычно делал для своей матери в таких ситуациях, обнимал одной рукой и говорил несколько утешающих слов. Но это было невозможно между нами, и вообще он плакал так, чтобы не быть услышанным.


Пока шло разбирательство с Чаком, в школу снова позвонил мистер Ховард. Он кричал на другом конце провода, словно связь была очень плохая, хотя это было не так. Он разговаривал с директором приемной комиссии только этим утром, и мне начислена стипендия в школе Хилл. Я получу официальное письмо через пару дней, но он хотел сообщить мне это лично и сказать, как он рад за меня. И он был счастлив. Я слышал это в его голосе, будто это были хорошие новости о нем самом, которые он хотел мне рассказать, и поэтому позвонил.

Он заявил, что был вполне уверен, что я получу ее, уверен абсолютно. Но считал, что лучше не слишком лелеять свои надежды. Может случиться все что угодно.

– И все же, – сказал он, – я был бы очень удивлен, если бы ты не получил ее после письма, которое я написал.

Мистер Ховард сказал, что нам о многом нужно поговорить. Он хотел побольше рассказать мне о жизни в Хилле, чтобы я был лучше подготовлен к тому, с чем столкнусь там. Возникала еще одна проблема – одежда. Мне нужен был дополнительный гардероб, чтобы соответствовать базовым требованиям школы. Эта одежда действительно должна была быть определенного кроя и качества. Он бы очень хотел сказать, что мальчики в Хилле не заботятся о подобных вещах, но, к сожалению, они заботились, как и всякие другие мальчики. Мистер Ховард не хотел, чтобы я чувствовал себя не в своей тарелке. Он предложил, если моя мать согласится, отвезти меня к собственному портному в Сиэтле и обеспечить всем, что может потребоваться. Он хотел, чтобы я сказал матери, что ему будет очень приятно, если она позволит ему сделать это.

Он сказал, что позвонит опять, чтобы обсудить все детали.

– Я очень рад за тебя, – сказал он снова.

Я вообще едва мог говорить. После того, как мистер Ховард повесил трубку, я вернулся на урок алгебры, с которой у меня были конкретные проблемы, и тупо смотрел все оставшееся занятие, как двигается рот учителя.


Письмо пришло. Я получил стипендию в размере 2300 долларов в год при ежегодной плате 2800 долларов. Руководитель приемной комиссии поздравил с моим школьным отчетом и оценками за тест и сказал, что директор присоединяется к нему, приглашая меня в их сообщество. К сожалению, так как слишком малое количество моих предметов в Конкрите относятся к академическим, у меня недостаточно зачетных единиц, чтобы поступить в Хилл на пятый курс. Поэтому меня записали на четвертый. Мне не следовало переживать из-за этого, добавлял он. Это обычная практика – оставлять на второй год учеников, приходящих из более простых средних школ. Там будут и другие мальчики на тех же условиях, и дополнительный год поможет мне обжиться в Хилле и упрочить сильную репутацию до поступления в колледж.

Письмо пришло. Я получил стипендию в размере 2300 долларов в год при ежегодной плате 2800 долларов.

Руководитель приемной комиссии передал мне теплые пожелания от себя и директора школы Хилл. Они оба с нетерпением ждали встречи со мной в сентябре.

Я читал это письмо жадно, отбирая слова вроде директор и четвертый курс. Руководитель приемной комиссии приложил к письму информационный листок выпускника прошлого года. В нем было много фотографий зданий в готическом стиле на изумрудных лужайках, больших деревьев в осенней раскраске, игровых площадок и самих мальчиков во время различных занятий, церковной службы или спортивных соревнований. Здесь было еще больше слов, которые доставляли мне удовольствие. Лакросс. Сквош. Гли-клуб. Эти ученики выглядели иначе, чем мальчики, которых я знал. Отличия существовали не только в одежде или прическе. Это было что-то более существенное – кости, осанка, характерное выражение лица. Я зависал над этими фотографиями так же, как зависал над фотографиями лапландцев и курдов в журнале National Geographic. Некоторые лица были сняты крупным планом, и я не чувствовал, что за мальчики скрываются за ними. В других же я ощущал благородный смелый дух. Изучал каждого из них пристально, спрашивая себя, кто он, и станет ли он мне другом.

На обратной стороне брошюрки помещались заметки. Их было несколько страниц, некоторые из них сопровождались фотографиями улыбающихся, уверенных в себе мужчин в деловых костюмах, белых теннисных брюках или в форме для гольфа. На последней странице не было ничего, кроме фотографий детей – все мальчики, сыновья выпускников, и все в маленьких белых свитерочках с большой буквой Х на груди: классы 1978 и 1979 годов выпуска уже начали набирать студентов.

1 ... 59 60 61 ... 66
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Жизнь этого парня  - Тобиас Вулф», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Жизнь этого парня  - Тобиас Вулф"